Накануне официальной премьеры «Привет дождавшимся» показали молодым актерам и режиссерам, студентам театральных вузов из разных городов. На редкость благодарная аудитория смотрела спектакль, забыв про гаджеты, бурно реагировала на происходящее, а потом получила возможность встретиться с авторами спектакля.
Это совместная работа Ингеборги Дапкунайте и Саввы Савельева, театр в театре, когда сразу и не понять, прогон или уже готовый спектакль мы смотрим, поскольку режиссер периодически вторгается в происходящее на сцене, делает замечания, просит что-то повторить или уточнить. Его реплики и вопросы к актрисе свидетельствуют о том, что сам он человек другого поколения и уже не знает каких-то имен, деталей советского быта. Кому-то его присутствие сильно мешает, раздражает, но такое вторжение стимулирует память актрисы, которая делится со зрителями все новыми и новыми воспоминаниями.
Реквизитор выносит одну настольную лампу, потом другую, но все не то — не такая была в доме Ингеборги. Савва Савельев стал также художником спектакля, основанного на биографии актрисы, и мы оказываемся в доме, где прошло ее детство. Сцена до выхода Ингеборги разделена на комнаты белыми полосами, почти так, как в «Догвилле» Ларса фон Триера, что тут же подмечает молодая аудитория, пересмотревшая все фильмы датского гения. Старую мебель советских времен, напоминающую теперь хлам, выносят в начале спектакля, а разграничительные линии убирают. Так что актриса оказывается в пустом пространстве и бродит по коридорам памяти.
Ингеборга вспоминает, как сначала хотели построить квартиру с люстрой, но отказались от такого решения. Потом думали о видеопроекции, чтобы использовать фотографии, показать ее школу, родителей, но в итоге выбрали свободное пространство. Костюма как такового тоже нет. Она надела то, что удобно: светлые кроссовки, черная юбка (брюки тут не подходили), черный джемпер.
«Мы попытались рассказать про мою семью, про то, из чего я состою, — людей, которые меня вырастили и окружали. Про мой Вильнюс и его историю, про память, которая не абсолютна. Я рассказываю про какие-то былые времена, о которых многие уже и не знают. У меня советское прошлое, благодаря которому я такая, какая есть. Это не хорошо и не плохо, просто это моя жизнь. Мы сочиняли спектакль с Саввой во время пандемии у меня дома, шли не линейным путем, используя этюдный метод. Для меня это попытка побыть с моими родными еще чуть-чуть», — рассказала Ингеборга Дапкунайте после спектакля.
Она родилась и выросла в Вильнюсе, там же окончила актерское отделение консерватории, работала в театре в Каунасе, а потом у Някрошюса в Молодежном театре Вильнюса. Октябренок, пионерка, комсомолка. Дочь дипломата, вынужденная какое-то время жить без родителей с бабушкой и семьей тети Сигизмунды, потому что в советские времена дипломатические работники не могли брать с собой детей школьного возраста, если в стране пребывания не было советской школы. На Шри-Ланке ей довелось побыть недолго, родители жили там с ее младшей сестрой Рутой. «Мой папа был вторым человеком в посольстве, — вспоминает актриса. — А потом уже в Женеве он встречал Горбачева». Иногда он запирался в ванной и выл. Молодая аудитория не поняла, почему он это делал. «Он был литовским человеком и советским дипломатом. А это непросто», — пришлось объяснять.
Постоянный страх, что родственников отправят в ссылку в Сибирь, тайное празднование запрещенного в то время Рождества, ставшее одним из самых ярких воспоминаний детства, — и теперь все это вызывает целую гамму чувств не только у актрисы, но и у зрителей. Дети бежали смотреть на зайцев, которые принесли им подарки. Так говорили родители, указывая на следы кошек на снегу. Но однажды зайцы все-таки прибежали. «Будьте здоровы, дождавшиеся Рождества, желаю, чтобы в следующем году нас за этим столом было бы не меньше», — такие слова открывали тайное торжество. Они открывают и завершают нежный, смешной и грустный спектакль, тонко и легко сыгранный Ингеборгой Дапкунайте.
Оставить комментарий