Выход в прокат фильма «Логан» в России сопровождается многочисленными недоуменными отзывами зрителей, пришедших смотреть это кино со своими детьми школьного возраста. Мол, вели ребенка на кинокомикс про Росомаху и Людей Икс, а попали на натуралистичный боевик, в котором юному чаду чуть ли не каждые пять минут приходится прикрывать глаза рукой, а ближе к середине картины и вовсе появляется желание увести ребенка из зала. При всем сочувствии к таким родителям, хочется все-таки верить, что именно такой вот не самый приятный опыт впредь обернется положительными последствиями для культуры посещения кинотеатров в России. Возможно, теперь многим зрителям станут окончательно понятными два момента. Первый — возрастные рейтинги придуманы вовсе не просто так. И если в США у фильма рейтинг R (лицам до 17 лет обязательно присутствие взрослого; на практике означает, что это кино можно смотреть подросткам-старшеклассникам), а в России «18+», то это что-то да означает.
Второй момент касается массового восприятия комиксов. В нашей стране по-прежнему бытует мнение, что любой комикс (равно как и его экранизация) — это обязательно глуповатый детский аттракцион про людей в ярких латексных костюмах, наделенных сверхспособностями. Такая точка зрения на комиксы сегодня справедлива лишь отчасти. Начавшись много десятилетий назад как чисто развлекательная детская индустрия, к сегодняшнему дню рынок комиксов заметно эволюционировал и может предложить продукцию на любой вкус. Есть комиксы философские и пародийные, взрослые и детские, реалистичные и в высшей степени условные. В кинематографе эту эволюцию также сложно не заметить — из непогрешимых богов масскультуры XX века (см. классического «Супермена») супергерои превратились в мятущихся амбивалентных персонажей, которые то и дело рефлексируют, а зачастую стоят перед проблемой невозможного выбора: между чем-то ужасным и столь же чудовищным. Ни трилогия Кристофера Нолана о Бэтмене, ни первый «Железный человек», ни, например, фильм Kick-Ass не рассчитаны на детскую аудиторию, хотя все три фильма основаны на комиксах.
Взросление комикса оборачивается настоящим театров жестокости
В «Логане» тренд взросления комиксов оборачивается настоящим театром жестокости. Уже открывающая сцена фильма, в которой уставший и побитый жизнью герой Хью Джекмана расправляется с бандой мелких преступников, задумавших разобрать на запчасти его антикварное авто, дает представление об уровне кровавости зрелища. И чем дальше смотришь эту картину, тем больше поражаешься, насколько далеко режиссер Джеймс Мэнголд отошел от стилистики предыдущих картин про Росомаху. Ведь даже перезапущенные с учетом новой киномоды «Люди Икс» сольные проекты про Росомаху были взрослее своих предшественников в смысле глубины проработки персонажей и их психологии. Антураж оставался «комиксовым» — это был все тот же искусственно сконструированный художественный мир, яркий и привлекательный. «Логан», конечно, тоже не образец реализма, но кирпичики, из которых он собран, имеют другой химический состав. Мэнголд явно вдохновлялся такой брутальной постапокалиптической классикой, как «Безумный Макс» и «Терминатор», которые тут если не щедро цитируются, то как минимум имеются в виду. О том, что это сознательный отход от визуального канона, намекает один из немногих ироничных моментов этого мрачного фильма: узнав о том, что важная информация зашифрована в тонком журнале комиксов о Людях Икс, Логан презрительно усмехается и говорит — мол, как можно серьезно относиться к той ерунде, которую напечатали в этой глянцевой тетрадке!
О том, что «Логан» станет финальной частью франшизы про Росомаху, студия объявила заранее. И финальный аккорд, растянувшийся на 138 минут, в «Логане» звучит убедительно. Во-первых, Мэнголд находит Логану напарника — сюжет картины крутится вокруг Лоры, девочки со сверхспособностями, выращенной вместе с другими детьми в секретной лаборатории. После того как проект по созданию детей-убийц признан неэффективным, всех обитателей лаборатории необходимо уничтожить, но на стороне искусственно выведенных мутантов выступает как раз Логан. И нетрудно догадаться, что девочка Лора, у которой также есть стальные когти, должна восприниматься как преемник подряхлевшего Росомахи. Во-вторых, сам Росомаха тут показан как герой, чьи силы на исходе и который сражается не за победу абстрактного добра над абстрактным злом, а во имя внезапно проснувшихся родительских чувств.
И вот эта впервые столь ярко проявившаяся неэгоистичная мотивация Росомахи дает надежду на то, что его новая экранная инкарнация (а она, конечно, будет: супергерои в Голливуде, как древнеегипетские боги, — умирают только для того, чтобы в максимально быстрые сроки возродиться) выйдет как минимум столь же увлекательной и не будет полтора десятка лет раскачиваться, чтобы выдать, наконец, приличный результат. Теперь все условия для этого есть.
Оставить комментарий