В Концертном зале имени Чайковского выступил контратенор Йестин Дэвис. Британский артист привлек публику не только возможностью послушать не столь распространенный у нас вокал (контратенора поют фальцетом), но и репертуаром: программа была целиком составлена из оперных произведений Георга Фридриха Генделя, в том числе малоизвестных. Судя по аншлагу (и это на закате сезона!), выбор оказался верным.
Дэвис, считающийся на Западе одним из ведущих генделевских вокалистов, исполнил фрагменты из опер «Роделинда», «Юлий Цезарь» и «Партенопа». Первые две хорошо знакомы ценителям старинной музыки и даже ставились на российских сценах, третья же — terra incognita. Три арии Арсаче из «Партенопы» и оказались самой интересной составляющей программы.
Аккомпанировал Дэвису Государственный академический камерный оркестр России под руководством еще одной заезжей знаменитости — Лоуренса Каммингса. Причем британский дирижер управлял двумя десятками музыкантов, одновременно исполняя партию basso continuo на клавесине.
Во времена Генделя это было нормой — сам композитор так представлял свои произведения. В наши дни дирижер-клавесинист выглядит немного пижонски, хотя для публики это, конечно, увлекательное зрелище.
Впрочем, стремление к максимальной аутентичности сыграло с музыкантами злую шутку. В Concerto Grosso Op.3 №2 Генделя дирижер не учел, что для первой скрипки взятый темп не слишком комфортен: виртуозные пассажи прозвучали смазанно. Еще печальнее сложилась ситуация с валторновым соло в знаменитой арии Юлия Цезаря. Но в этом номере проблема была уже не столько в темпе, сколько в решении использовать натуральную валторну, игра сложных партий на которой сродни цирковому трюку. В данном случае — неудачному.
Зато к главному герою вечера таких претензий не было. Йестин Дэвис исполнил все номера с филигранной точностью, восхитил публику насыщенным и одновременно прозрачным тембром. Правда, по-настоящему хорош его вокал был только в небольшом диапазоне. А как только приходилось штурмовать вершины или, наоборот, спускаться в нижний регистр, голос гостя заметно напрягался, теряя легкость и шарм.
Плюс ко всему в немногих виртуозных ариях исполнителю не хватало блеска, яркости звука. Поэтому «зажечь» публику артисту не удалось. Финальная овация и редкие крики «браво» были скорее дежурной вежливостью, нежели искренним проявлением энтузиазма. И такой же формальной выглядела ответная благодарность: на бис артисты повторили одну из арий — тем и ограничились.
Несколько месяцев назад в том же зале выступал другой контратенор — Франко Фаджоли («Известия» рассказывали об этом концерте). И ему удалось то, что не получилось у Йестина Дэвиса: свести публику с ума. Так что обвинить московских меломанов в невосприимчивости и равнодушии к искусству контратеноров никак нельзя. Скорее наоборот: обилие концертов ведущих мировых звезд приучило столичных меломанов к настоящей требовательности.
Оставить комментарий