Сериал «Эпидемия» Павла Костомарова по роману Яны Вагнер «Вонгозеро» об атаке респираторного вируса, поражающего легкие, словно предугадал надвигающуюся на мир катастрофу. Похвальное слово в его адрес сказал великий и ужасный Стивен Кинг. «Эпидемия», показанная на стриминговом сервисе Netflix Original, вошла в десятку самых популярных проектов в мире. Его главный герой Сергей, которого сыграл Кирилл Кяро, вместе с возлюбленной и ее сыном, своей бывшей женой и другом спасаются от надвигающейся чумы в Карелии. 6 апреля в подмосковной Ивантеевке начались съемки второго сезона пророческого сериала, уже с режиссером Дмитрием Тюриным, известным по сериалу «Магомаев».
Мы договорились с Кириллом Кяро встретиться на веранде отеля. Назначенное время прошло, а его все не было.
— Вы неуловимы. Я безуспешно пыталась выйти с вами на связь в Москве, но все усилия были напрасны. Вы все время заняты — вошли в кадр или вот-вот в него войдете. Вот и сейчас, когда вы сказали, что вернетесь через 15 минут, мелькнула мысль: вдруг исчезнете.
— Спускаясь к вам, я задержался, потому что встретил на этаже молодоженов. Они попросили сфотографироваться. Я и сам испугался, что меня затащат на свадьбу и я не вернусь. Поверьте, я бы так с вами не поступил. И тогда, когда вы меня разыскивали в Москве, был плотный съемочный график. Я точно не юлил.
— Олег Янковский однажды сказал, что остро почувствовал момент, когда на него пошел спрос, вдруг потребовался герой, которого он воплощал. А вы чувствуете, что ваш тип героя становится чрезвычайно востребованным?
— Такого, как у Олега Ивановича, у меня точно нет. Мне кажется, что тот момент, который Янковский испытал, я пропустил. Он был, а я его не заметил. А сейчас уже все подходит к концу. Но надеюсь, что все интересное впереди. Что такое востребованный типаж? Наступает возраст зрелости. Если ты не спился, не сошел с ума, тебя не увело куда-то, если ты в хорошей форме, то ты самый востребованный актер. Я перешел на роли мужчин со сложной судьбой. Кто-то пошутил: есть фильмы, где у Кяро нет проблем с женой, и он не разводится. А «Зови меня Дрозд» зацепил тем, что у героя не просто сложные взаимоотношения в семье, а это история про сына и отца. Я только что сыграл колоритного глухонемого дальнобойщика в фильме «Далекие Близкие» Ивана Соснина. Мне хотелось всегда сыграть Свидригайлова, героев с загадочной судьбой и философией. Всех актеров тянет на патологию, сумасшедших гениев. Артисту всегда интересны такие образы, всё не среднестатистическое. Чем дальше от твоей психофизики, тем больше возможностей проявить себя.
— Думаю, что многих ваших поклонников и режиссеров привлекает ваша внутренняя сдержанность, скрытый драматизм.
— Вот вы заговорили про Олега Ивановича, а я его очень любил за сумасшедшее качество — он был спокойный, но у него был мощный внутренний темперамент, чего бы я тоже хотел добиваться. Пытаюсь идти в этом направлении.
— Как «Эпидемия» сказалась в вашей судьбе? Прибавила популярности?
— Не могу сказать, что-то сильно поменяла. Может быть, стали больше узнавать, появились поклонники за рубежом, но и до этого были проекты, благодаря которым меня узнавали. Тот же «Нюхач», «Лучше, чем люди» с Паулиной Андреевой в роли робота. Просто в случае с «Эпидемией» многое совпало.
Когда мир накрыла настоящая эпидемия, мы шутили: какие у нас продюсеры, продолжают пиар-кампанию. Я приехал в свой родной город Таллин, встречался с друзьями, и они говорили: «Кирилл, какой следующий проект у тебя? Вы там заканчивайте». В марте прошлого года, когда надвигался локдаун и никто не понимал, чем это закончится, я находился в Кировске, на съемках у Володи Щеголькова вместе с Женей Цыгановым, который играл главную роль. Я приехал туда чуть позже и всем говорил: «Вы знаете, что в Москве творится?» А на севере все было тихо. Но вдруг позвонил режиссер и сказал: «Срочно собирайте вещи, город закрывается через 12 часов, нужно успеть выехать, иначе мы застрянем здесь на неопределенное время». Представляете, что это для продюсеров? У них техника, машины, все оплачено, привезено из Москвы. В тот день был тайфун. Аэропорт закрывали. Мы поехали в Мурманск караваном в пургу. Видимость пропала, встали в огромную пробку. Ощущения дежавю. Когда добрался до Москвы, выяснилось, что границы наглухо закрываются. А у меня жена и дочка в Эстонии. Надо было до полуночи следующего дня выехать. Жена мне сказала: «Если не приедешь, мы разводимся». А я должен был сниматься, но никто не знал, состоится ли проект. И режиссер мне сказал: «Поезжай». Семья была спасена. Я ехал один в пустом вагоне. Приехал в Петербург, друг меня довез до эстонской границы, я ее перешел за полчаса до закрытия границ.
— И как вы там жили во время пандемии?
— Город меньше, больше возможности уединения. Там все родственники. Дочке был год с небольшим, и самое главное, была поддержка близких. Хотя общение с бабушками и дедушками пришлось ограничить, чтобы их не заразить. Мы даже через забор общались. Самоизоляция стала прекрасным временем. Четыре месяца я мог проводить с дочкой. Так долго я с ней давно не был вместе, начал по-своему воспитывать, говорил, что надо делать гимнастику, надевать то, что я сказал. И это стало испытанием. Я многое для себя понял, что она — личность. Моя жена Юля воспитывает не так, старается ее личность сохранить, и это намного сложнее. Мы уехали за город, жили в сосновом лесу. У нас была большая семья: было шестеро детей (мы оказались рядом с родными друга, который находился в Москве на карантине). Это было очень весело. Моя супруга — творческий человек, она все пробует — рисует, пишет стихи, воспитывает дочку прекрасно. Работает с интересными материалами — деревом, бетоном. Организовала лет пять назад с подругой дизайн-интерьер-студию в Таллине.
Оставить комментарий