Большой театр представил первую балетную премьеру 242-го сезона. «Забытая земля» Иржи Килиана подарила танцовщикам возможность блеснуть в дуэтном танце, а зрителям — углубить знакомство с наследием одного из главных хореографов нашего времени.
Спектакль на музыку «Симфонии-реквиема» Бенджамина Бриттена нидерландский хореограф чешского происхождения поставил в 1981 году для Штутгартского балета, который для него в каком-то смысле действительно был «забытой землей». Он начинал карьеру в Штутгарте, но к началу работы над спектаклем уже несколько лет руководил Нидерландским театром танца (NDT).
Название у Килиана — не более чем этикетка на вещи, и одни и те же балеты в исполнении разных трупп выглядят абсолютно самостоятельными произведениями. Ту же «Забытую землю» можно трактовать как графическую абстракцию, где тела женщин и мужчин уподоблены россыпи знаков в симфонической партитуре, а можно, как это делают в Большом театре, рассказывать историю, наделяя каждую из трех главных пар судьбой и характером.
Танец Екатерины Шипулиной и Владислава Лантратова (пара в черном) исполнен решимости. Текучую, льющуюся поверх цезур хореографию они артикулируют с подчеркнутой определенностью. Янину Париенко и Вячеслава Лопатина (пара в красном) мчит вперед стремительный скерцозный ритм. Однако использовать сцену как аэродромную полосу не получается: сила гравитации велика, взлеты обрываются на полуслове. А вот Ольге Смирновой и Семену Чудину (пара в белом) каким-то чудом удается преодолеть горизонталь и направить композицию ввысь.
Возможно, эта пара тоньше других почувствовала то, что делает Бриттена и Килиана художниками, говорящими на одном языке. Речь — о роднящем их даре интонации: музыкальной и пластической. Естественная, как дыхание, она позволяет с равной свободой повествовать о полярных эмоциях, с легкостью переходя от блаженной прострации к чувственному взрыву. Словом, делать то, что Килиан называет «исследованием крайних точек наших душ». В этих опытах велика роль оркестра, задающего танцовщикам необходимый вектор, и надо отдать должное оркестрантам Большого театра и их дирижеру Антону Гришанину. Они не дали повода усомниться в верности выбранного направления.
Джордж Баланчин, кумир Килиана, на вопрос, о чем его балеты, отвечал: о времени — продолжаются они 20, 30 или 40 минут. «Забытая земля» длится 35 и разворачивается на фоне морской стихии. Черные волны в обрамлении серых кружев пены (сценограф Джон Макферлейн) и позы танцовщиков, напоминающие очертания парящих над водой чаек, символизируют океан. О нем же — единственное, что сказал хореограф об этом спектакле: «Бенджамин Бриттен родился в Восточной Англии. Для части английской территории всегда существует угроза со стороны моря. И это вечное присутствие океана как дающей или забирающей жизнь силы есть основная мысль моего балета».
На самом деле мысль Килиана, конечно, шире, как и «Симфония-реквием» Бриттена намного масштабнее заявленных в ее программе частей заупокойной мессы. По словам композитора, он предлагает людям музыку, которая может «вдохновить или утешить, растрогать или развлечь, или даже научить — напрямую и намеренно». Если поменять музыку на хореографию, получим высказывание, под которым мог бы подписаться Килиан. Ну а сюжеты, возникающие в воображении зрителя в процессе восприятия, — его сугубо личное дело, и это, пожалуй, высшая степень уважения, которую художник может выказать своей аудитории.
Оставить комментарий