Картина, снятая по мотивам книги литературоведа Павла Басинского, рассказывает реальную историю из жизни Льва Толстого, когда он выступил адвокатом армейского писаря на военном трибунале. Лента удостоилась приза зрительских симпатий и награды за лучший сценарий на фестивале «Кинотавр» в Сочи. Корреспондент РИА Новости поговорила с режиссером о том, почему фильм о XIX веке так актуален сегодня.
— Ваши предыдущие фильмы были очень легкими, лирическими, а тут достаточно мрачная история. Чем она вас зацепила?
— Тем, что она современная, как мне кажется. Вот эта жестокость закона, которая приводит к таким немыслимым результатам. Мы сейчас — очень ожесточенное общество, а в этой истории есть несоразмерность проступка и наказания. Мне кажется, что это коллизия, которая очень важна для нас сегодня.
— В фильме дилемма между долгом и справедливостью, или скорее человечностью, жестко привязана к военной среде. Это действительно, на ваш взгляд, особый мир, где действуют другие правила?
— Конечно, армия тут имеет значение. Я сама очень многое поняла про армию, когда делала эту картину. Одна сторона военной среды состоит в жесткости правил, а оборотная сторона этой медали — готовность к смерти. Мы сейчас готовы вцепиться друг другу в глотку совершенно бескомпромиссно, призываем друг на друга жесточайшие кары, поэтому в данном случае армия для меня скорее метафора.
— У вас звучит фраза «сделай русскому человеку хорошо — и сам потом пожалеешь». Действительно, все благие начинания в картине, от спасения писаря Шабунина до обучения солдат грамотности, заканчиваются фиаско. Это такой русский рок?
— Это так начальство всегда о нас думает: если дать нам свободу, то мы тут же засунем пальцы в розетку. Это не наша национальная черта, это просто стадия, которую нужно пройти. Мы как общество, этнос сейчас очень пробуксовываем, но я абсолютно убеждена, что мы преодолеем это. Как в компьютерной игре — нас не переводят на следующий уровень, потому что мы этот никак не пройдем.
— Получается, что мы на нем застряли с XIX века — со времен Толстого?
— В моей концепции именно так. Знаете, мой папа (режиссер и актер Андрей Смирнов. — Прим. ред.) меня спросил: «А что это будет за фильм по жанру?» Я ответила: «Это будет песня о Родине». (Смеется.) Вот в моей «песне о Родине» мы по-прежнему в XIX веке.
— Из вашей концепции следует, что на Поступок способен только человек, которому нечего терять, — разжалованный прапорщик Стасюлевич…
— Это тонкое замечание, но я бы его переформулировала. Не человек, которому нечего терять, потому что всегда есть что терять — хотя бы жизнь, а человек, который от себя отказался, который другого ценит выше, чем себя.
— Как у вас получилось писать сценарий с Павлом Басинским, учитывая, что в фильме, в отличие от книги, Лев Толстой — не главный герой?
— Изначально у меня был еще более радикальный замысел — Лев Николаевич должен был быть вообще второстепенным персонажем, который появляется только во второй половине картины. Но Толстой немедленно «дал нам по рукам» и довольно быстро показал, что второстепенным он никак не может быть. Павел Басинский вместе с Анной Пармас (сценарист. — Прим. ред.) писали первый драфт этого сценария.
Потом я как коршун схватила Пармас и уволокла ее к себе в гнездо, и последующие варианты мы делали с ней вдвоем, хотя постоянно посылали Паше наши варианты и бесконечно с ним консультировались. В итоге экранизирован только четвертый драфт.
Павел очень талантливый человек, замечательный писатель, поэтому он совершенно спокойно и свободно отнесся к этому замыслу. Он нас предупреждал, что Лев Николаевич нам еще покажет, но с интересом следил, как мы из этого выкрутимся. А есть вещи, которые полностью придуманы Пашей, например фельдфебель Бобылев — наш любимый персонаж.
— У вас удивительно удачно подобраны актеры. Если посмотреть в интернете фотографии молодого Толстого, то просто оторопь берет, насколько Евгений Харитонов на него похож. Вы это знали изначально или выяснили уже в процессе кастинга?
— У меня не было никакого кастинга, я, кроме Жени, никого не пробовала. Я не знала, кто будет играть Толстого, но понимала, что это колоссальный вызов. Я увидела Женю в спектакле Кирилла Серебренникова «Обыкновенная история», где он играет три микроэпизода, и поняла, что это артист с большой палитрой. Кроме того, меня поразила Женина пластика — у него длинные руки, а я точно знала, что Толстой должен быть длиннорукий. Не могу объяснить почему. По тому, как сам Лев Николаевич себя описывает, там должна была быть нескладность, какие-то углы в нем. И прямо после этого спектакля я позвонила Ане Пармас и сказала: «Похоже, я нашла Толстого».
Потом у нас с Женей был довольно непростой репетиционный период, мы оба волновались, получится — не получится. В первый день работы в Ясной Поляне мы очень нервничали, а на второй поняли, что Толстой найден. Женя действительно сильно похож на Толстого. Когда наш художник по гриму Галя Пономарева приклеила на него бороду, она прибежала ко мне с выпученными глазами и сказала: «Так не бывает!»
— Ирину Горбачеву на роль Софьи Андреевны Толстой вы брали уже после успеха «Аритмии» или еще как звезду инстаграма?
— Эта роль писалась под Иру Горбачеву не просто до того, как вышел фильм «Аритмия», но даже до того, как был написан сценарий к нему. Иру я знала по инстаграму, и мы были уверены, что играть будет именно она, потому что она особенная. Ее скетчи показывают необычайно широкий актерский диапазон.
— По дневникам и воспоминаниям Софья Андреевна кажется человеком очень тяжелым, а у вас она получилась живой и светлой.
— Мне хотелось этот стереотип сломать. Когда мы думаем, что Софья Андреевна была тяжелым человеком, то вспоминаем только о позднем периоде, когда она стала душевнобольной. А вообще-то Софья Андреевна была талантливая, остроумная, очаровательная, совершенно необыкновенная женщина. Почитайте бунинскую книгу «Освобождение Толстого», там видно, каким потрясающим человеком она была, и мне очень хотелось, чтобы Ира с ее обаянием и непохожестью ни на кого была Софьей. Они с Женей оба такие особенные, потому что Толстые были особенной семьей.
Оставить комментарий